Святая Русь - не гульбище воров,
Обузданных казачьим атаманом.
Не стайка дам - изысканно-жеманных
Привычных повелительниц балов.

Не свора чинолюбцев из столиц.
Не псовая охота из глубинки.
Не свадьба в пляс. Не с водкою поминки.
Не злой оскал интеллигентных лиц.

Не тягота крестьянского труда.
Не выгода купеческих коммерций.
Но иногда о Боге ныло сердце, -
И только этим Русь была свята.

Народ мечтал о праведных судах,
Небесной жизни тайною владея.
И потому воспринимал злодея
Как Божью кару, плача о грехах.

Смерть виделась как к новой жизни дверь.
На всех делили и беду и благо.
Иссякла вера. Слез иссохла влага. -
Кто назовет святою Русь теперь?

Забыта скрипка, замолчал клавир.
Биенье синтетического пульса
Терзает тело залпами конвульсий.
...А женщина всё пишет о любви.

Глядит с экрана вечный визави.
Мелькают лица, имена и даты,
Но неизменна сущность супостата.
...А женщина всё пишет о любви.

Мир плавает по горлышко в крови,
Но к небу рук не тянет, тянет трубы.
Во сне приходят монстры, скаля зубы.
...А женщина всё пишет о любви.

И каждый день - всё с чистого листа,
Выстраивая призрачное счастье
Из жертвенности, верности и страсти.
Она глупа. А может быть, свята.

Моя рука рисует стрелки
Из ниоткуда в никуда,
Безделье воплотив в безделки.
Так ручейком бежит вода,

Означив трещины в асфальте.
Ползёт рисунок вниз, ветвист.
Рука у мысли на подхвате,
В верхах затишье - порчу лист.

И расцветает знак вопроса
Над робкой линией судьбы:
Не я ли по листу разбросан
В картинке, вставшей на дыбы.

Мну лист, закончив интермеццо,
Чтобы никто не разглядел
В рисунке раненного сердца
С узором из вонзённых стрел.

Шёл не спеша на северо-восток
Усталый дождь, перебирая чётки,
Одной шуршаще-дребезжащей ноткой
Лениво наполняя водосток.

Я наблюдал за ним исподтишка,
Отдернув занавеску на окошке,
И видел как скакали капли-блошки
По лупленным бокам грузовика.

И мне казалось: лучше под откос,
Чем умирать, ржавея постепенно.
Темнели доски ящика - замены
Куда-то разбежавшихся колёс.

Но, приглядевшись, я увидел пса.
Под кузовом сыскав сухое место,
Он кость глодал с завидным интересом,
Приветствуя жизнь бубликом хвоста.

Несущее хоть капельку тепла,
Благословенно будь существованье!
А дождик тихо плакал при прощанье,
И всё шептал: "не поминайте зла"...

Намотай свое знамя на древко, –
Мир не ждет и не хочет идей.
Современность – распутная девка –
По себе подбирает людей.

Посмотри, кто ее фавориты,
Чем прославлены их имена, –
Тем, что тело не слишком прикрыто,
Что душа через меру вольна.

Не томит ее совести бремя,
Не пугают пророчеств стихи.
И смеется лукавое время,
Отпуская законом грехи.

То, что бьешься, за правду радея, -
Лишь сюжет им для сплетни большой.
Лиц здесь нет, здесь одни лицедеи,
Что глумятся над чистой душой.

Мир сегодня чванлив и завистлив.
Но и ты в это время живёшь.
Прячь поглубже разумные мысли,
Чтобы ими не множили ложь.

Я болен многим, вертопрах,
Каким себя изображаю,
Свою фигуру отражая
В давно угасших зеркалах.

Листаю тысячи страниц
И этим поднимаю бурю,
Но - не вникаю, а халтурю,
Дремлю в густой тени ресниц.

Ловлю обрывки чьих-то фраз,
Блуждаю в лабиринте звуков.
Дом полон голосов и стуков.
Душа гудит, как медный таз,

Горя желанием успеть
Во всем дойти до основанья
И озирая мирозданье,
Как петель - собственную клеть.

Пора бы выглянуть в окно
И, обнаружив купол неба,
Пора понять, что на потребу
Душе довольно одного.

Глазунью фонарей - ночной деликатес -
Пристало подавать с настойкой на тумане.
И я бы загулял, хоть в этом ресторане
Недёшево берут, - всё золотом на вес,
В коробках да мешках, - у дворников свой счёт,
На вытертом ковре разнузданная осень
Сама с собой кружит. На циферблате восемь,
А я - увяз в часах. И чувствую - течёт
За шиворот минут холодная струя.
Не нахожу зонта, и не ищу к тому же.
Всё серебро моё растерянно по лужам.
Ресcеянность - мне в масть. Туманна суть моя.
Я - матерьял сырой, хоть в пору отжимать,
Но не пойму и сам, с чего такой счастливый.
С того ль, что осень вновь тряхнула рыжей гривой,-
Всё разлетелось прочь. Осталась благодать.

Одуванчик (желтая монетка),
Найденный под дверью октября,
Из кармана солнечного лета
Ускользнул, чтоб радовать тебя.

Он впитал живительные силы,
Треск кузнечиков в дремотный летний зной,
Чтобы душу в этот день унылый
Согревать яичной желтизной.

Вдруг оттаешь... Зря ярится ветер -
Выдавил слезу и сам смахнул.
Если вспомнить осенью о лете,
Проще сохранить в себе весну.

Русь носит рубище пропойцы
Как память тех горячих дней,
Когда лихие комсомольцы
Палили по крестам церквей,

Мечтая взять на мушку Бога.
А Бог и эту принял смерть.
Он умер в них. Теперь так много
В душе пустот. Не обогреть

Пещеру. Всюду мрак и плесень.
В костёр льём спирт. Да только зря, -
Без Бога мир велик и тесен,
Душа сгорает, не горя.

Не исповедав святотатства,
Мы - на пути отцов своих,
Свободу, равенство и братство
Соображая на троих.

Вышивала люрексом - крестом,
Для просфор мешочек вышивала,
И горела ткань победно-ало
Краски приглушающим постом...
Тень твоя склонялась на стене...
Как письмо зубрилы - без помарок -
Возникал из небытья подарок.
Я ворчал - подарок был не мне -
Про себя. А вечер тишиной
Был богат. И в тишине, как данность,
Проникала в сердце благодарность,
Что опять ты рядышком со мной -
Вышиваешьлюрексом мешок,
Для просфор мешочек вышиваешь;
И не знаешь - а, наверно, знаешь,
Как мне дорог каждый твой стежок.

Скрип - скрепа жизни. Через вздох,
Скорей чем вдох, она вершится.
Вздох - это маленький подлог.
Мы морщимся. Нас колет шильце

Неадекватности среды
И устремленности, и лени.
Вздох снимет эти нелады,
Не требуя преодоленья.

"Что ж тут поделаешь?..", - скрипим,
Смиряясь перед всякой дрянью.
И дрянь не слезет с наших спин,
Имея счастье нас тиранить.

А хуже - прирастет к душе.
И мы, не чувствуя подвоха,
Решим однажды, что уже
И жизнь - лишь повод нам для вздоха.

Жечь в лампе свет, борясь со сном,
Перекроить стараясь сутки.
Не видеть снега за окном,
И оставаться верным куртке.

Руки перчатке не давать,
А прятать глубоко в кармане.
На улице - околевать,
Вновь оживая только в ванне.

Не знать, что ветра злая медь
Опять солирует в концерте.
...Не помнить о зиме суметь,
Но не суметь забыть о смерти...

Глаза, не знающие лжи,
Распахнуты навстречу чуду,
Которое пока - повсюду.
Диван и пол - как этажи -

Разнесены, и надо ждать
Всегдашней папиной подмоги.
Уютный лифт любви. В дороге
Подкинут к небу. Благодать!

Сквозь посеревший потолок
Они всё видят, эти глазки.
И небеса для них - не сказки.
Играю с дочкой. С нами Бог.

В разрисованной клетке лифта
Не сбежать от культурных знаков,
От рунической готики шрифта -
Злобы с запахом аммиака.

Лезет в ноздри, в глаза и в душу,
Что доступней наивной дуры.
Я немею и подло трушу
Перед свежим плевком культуры.

Слава Богу, путь вниз недолог.
Лифт открылся - я вновь свободен.
Но культура сипит: "подонок,
Я тебе еще дам по морде"...

Это - радио из машины.
Это - слоган на перетяжке.
Нам давно оседлали спины
Раскультурные барабашки.

Мы им служим - и как вдохновенно!-
Ради места в общей клоаке.
И ложатся вокруг на стены
Поражения нашего знаки.

Имени чистого неба...
Цвета дождливого дня...
Мякоть вчерашнего хлеба
Рвёт из-под ног у меня.

Где соответствие славе? -
Тоже мне, образ души!
Лень даже крылья расправить...
Вот он, вразвалку спешит

Вслед за упавшей подачкой.
Главное - первым найти.
Может устроить и драчку,
Если родня налетит.

Что в нем от трепетной выси?
Ну, а в его голове
Бродит подобие мысли:
Вот он сидит, человек.

Тертые старые джинсы,
Перхоть на узких плечах.
Рядом - бутылочка с "Клинским".
С пива он, что ли, зачах?

Крошит всё рядом с ногами -
Будет пугать под конец,
Этот венец мирозданья...
Тусклый, однако, венец.

Снежинку-пелеринку
Крахмальной чистоты
С манжета, как соринку,
Зря стряхиваешь ты.

Она к тебе слетела,
Порхая и кружа, -
По-девичьи несмело,
Как лепесток, свежа.

Снежинка-балеринка -
Изящней не найти, -
Как ангела слезинка,
Замёрзшая в пути.

Твой ангел где-то плачет,
В ладони спрятав лик,
А жизнь переиначить
И нужен только миг.

На книгу ложатся тени.
Усталость. Стеклярус в глазах.
День спущен на тормозах
По буераку мгновений.

Разве тебе еще горько?
В черный вечерний чай
Вброшена невзначай
Рыжего солнца долька.

Помнишь дорогу в сад?
После дневной запарки
Там тебя ждут подарки –
Яблоки. И закат.

Кажется: только стукни
Ветхой калиткой, как
Солнце сорвется с сучка
Спелым яблоком в руки.