|
 |
||
|
[1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] Глава 12. Артефакты против звездолётов Ценить настоящее, уметь пользоваться тем, что тебя окружает – великое искусство, доступное лишь подлинным мастерам жизни. Обычно человек осознаёт ценность только в момент утраты. Мир отступает, как море в отлив, обнажая дно – жёсткую правду простых вещей. Казалось бы, ну что такое окно? Застеклённый кусок стены, часто спрятанный за жалюзи или шторы, элемент интерьера, настолько привычный, что уже не чувствуешь и не понимаешь той острой нужды, заставившей нашего предка впервые продырявить стены своего жилища. А ведь слово «окно» произошло от слова «око». Через окно к нам в дом попадает не только свет, через окно нас достигает мир. С помощью окна мы ощущаем себя частью большой Вселенной. Мы чувствуем – мир нуждается в нас. А в помещении без окна кажется, что мир о тебе забывает. Особенно, если ты не можешь покинуть запершие тебя негостеприимные стены. Комнатка, в которой заперли Мишу, размещалась в подвале. Собственно говоря, её и комнатой считать было нельзя – несколько квадратных метров, на которых теснились кровать, стул и стол. На одной стене висел кондиционер, на другой – полка с красками, пластилином и прочим поделочным материалом. На столе лежала стопка белой бумаги и стояла карандашница с целым набором заточенных карандашей. Мише довольно быстро растолковали, что к чему: не прошло и часа с того момента, как его втолкнули сюда, как дверь открылась, и вошёл дядя Женя. - Ну что, племянничек? Тебе никогда не говорили, что подслушивать нехорошо? Голос дяди был деланно добрым. А глаза глядели зло, но при этом как-то и особенно жалостно. Миша отвернулся к пустой стене. - Молчишь… Значит, понимаешь, что виноват. Поскольку Миша сидел на стуле и вставать явно не собирался, дяде пришлось расположиться на кровати. Он поёрзал, пытаясь найти удобную позу. Не получилось. Тогда он встал и принялся ходить взад-вперёд. Промежуток между кроватью и стулом был небольшим, и чтобы не метаться, как тигр в клетке, дяде пришлось двигаться как можно медленнее. А чтобы движения при этом выглядели естественными, он заложил руки за спину и стал похож на профессора, знающего себе цену. С важным видом он пожевал губу. - В общем так: ты можешь застрять здесь надолго. Смерти тебе мы не желаем, но со своей любовью к природе, ты в этой комнатке, пожалуй, быстро зачахнешь, какая бы медицина ни боролась за твою жизнь. Честно говоря, мне жаль. Глупо получилось. Жил ты, племяш, в комфорте, окружённый заботой и пониманием, и вдруг всё перевернулось. Впрочем, у тебя ещё есть шанс. Я уполномочен предложить тебе Соглашение. Заметь – не Контракт, а Соглашение – джентльменский обмен гарантиями. Хочешь узнать условия? – Дядя Женя остановился и выждал паузу. Миша опустил голову, пряча глаза. Условия узнать хотелось, - вдруг они окажутся приемлемыми – вопреки всему! Но отвечать, – значит, идти у них на поводу. А тут стоит только начать… Впрочем, дядя Женя воспользовался даже этим движением – разве при должном воображении его нельзя посчитать за кивок? – и продолжил, проигнорировав все признаки недовольства: - Нам много не нужно. Список может быть самым коротким – традиционная сказочная тематика. Не более десяти артефактов. А взамен – свобода. Миша ничего не понял. Он не сдержался и удивлённо поглядел на дядю. - Вижу: требуются объяснения. – Дядя в задумчивости потёр пальцем лоб. – Понимаешь ли, мир заметно износился. Когда современные дети слышат о ковре-самолёте, это звучит для них не менее фантастично, чем звездолёт класса «Б». Скорее звездолёт даже более реален, поскольку они с ним чаще сталкиваются и в играх и в кино. Сказка кажется скучной, а фантазия сказочников – бедной. И в этом - своя правда. Мир звездолётов, инопланетных монстров и разбуженных катастроф богат и разнообразен, поскольку основан на голом вымысле и авторском произволе. Сказка консервативна. Она – преломлённое описание того, что действительно было. Кривое зеркало отражает с искажениями, но то, что отражается, должно реально существовать. Число известных сказочных сюжетов невелико. За каждым из них стоит что-то, случившееся в действительности. За давностью лет ясную картину нарисовать, конечно, нельзя, но опытный глаз довольно точно разберёт контуры происшедшего. Подобным образом не придумана и сказочная атрибутика – сапоги-скороходы, шапки-невидимки и прочая. Они существовали на самом деле, можешь мне поверить. Но время беспощадно. Даже волшебная вещь не может быть вечной. Металл ржавеет, материя гниёт. И вот однажды наступил день, когда не осталось ничего; по крайней мере, на сегодня мне не известно наверняка ни об одном подобном предмете. Закавыка тут та, что пользоваться волшебной вещью может всякий, а сделать её – лишь тот, в ком есть талант Мастера. Дядя очень бережно произнёс это слово, словно в нём были прописными все буквы; первая уж точно была прописной. - Такие люди рождаются крайне редко. А хоть бы кто и родился в последние полтора века, вряд ли бы он понял, к чему у него талант. Человеку сегодня незачем мечтать о несбыточном, - слишком много из того, о чём мечталось ранее, с помощью техники стало реальностью наших дней. Да и некогда мечтать – жизнь пролетает в таком темпе, что и заглянуть в себя не успеваешь. Пользуешься тем, что под руку подвернулось. Да… Дядя вздохнул. Помолчал, пожевав губами. Взгляд его вдруг расплылся, потеряв остроту и жёсткость. Мише страшно захотелось узнать, о чём таком он сейчас подумал. Но наваждение прошло. Дядя внутренне подобрался, глаза-буравчики снова впились в Мишину переносицу. - Так вот. Ты у нас – Мастер. Своего рода уникум. Как тебе удалось не только не растерять свои способности, но и научиться ими пользоваться, – не понятно, но факт. Безрассудно было бы оставлять тебя на произвол судьбы. Немножко подправить, подсказать, поддержать в трудную минуту – наша прямая обязанность. В конце концов, чего бы мы хотели - вернуть миру сказку, не больше, но и не меньше того. - Из-под палки какая может быть сказка… - Это была просто мысль, почему-то прозвучавшая вслух. Тихо-тихо. Но дядя услышал и подхватил: - Точно! Никакого принуждения. Разве совершенства можно добиться силой? Только добровольное сотрудничество! К чему я тебя и призываю. Тут в коридоре послышался какой-то шум. Дядя приоткрыл дверь, высунул туда голову. Потом буркнул –«извини, вынужден тебя оставить» - и выскочил в коридор. Пока дверь закрывалась, Миша успел увидеть, как двое молодцов в чёрном вели, почти тащили Леонида Бенедиктовича, заломив ему руки за спину. У Леонида Бенедиктовича была разбита губа и, кажется, бровь. Но тут дверь захлопнулась, и Миша остался один на один со своим отчаянием. Спустя некоторое время померк свет, а потом и вовсе погас. Предполагалось, что надо ложиться спать. Но вместо сна Миша пребывал в каком-то забытьи. Он всё сидел, смотрел в одну точку, а внутри было тихо и пусто. Ни одной мысли, только не проговариваемый страх, что первая же мысль окажется такой, какую нельзя пережить. Слышно было, как стучит сердце: тук-тук. Потом пауза. Тук-тук-тук. Снова пауза. Потом Миша понял, что это не сердце. Стучали из-за стены. Он попробовал ответить – неудачно: стукнешь слабо – и сам ничего не услышишь, а если сильнее – больно костяшкам. За стеной замолчали. И снова: тук-тук. Миша прислушался: звуки шли откуда-то слева и сверху. Он подставил стул, залез на него и приложил ухо к стене. Тук-тук, – словно ударило прямо в барабанную перепонку. Миша отпрянул, потом стукнул сам. Звук получился гулким, - за облицовочной панелью явно пряталась пустота. Он снова прижался к стене. - Миша, ты меня слышишь? – Голос звучал гораздо слабее стука, но всё-таки все слова были вполне различимы. - Леонид Бенедиктович? - Говори правее. Тут у них когда-то была вентиляция. Теперь снаружи она заделана, но дырка в стене осталась. Миша слез, подвинул стул. Действительно, звукопроводимость улучшилась. - Леонид Бенедиктович, как Вы здесь оказались? - Пришёл тебя выручать, голубчик. |
||
 |
||
© 2005 - Андрей Карпов - Авторский сайт
Разработка и дизайн:
